Однажды на трубу дома села наглая галка и сказала:
— Тебя скоро снесут.
Дом выпучил глаза-окна, чуть стёкла не треснули.
— Как? Почему? Я же целый и тёплый! Гляди, как могу, — он выпустил из трубы дымное облако.
Галка взлетела:
— Тут будут большие дома, высотки.
— Не верю, — отрезал дом. — Мои жители не позволят.
Но вещи потихоньку исчезали из квартирок на двух этажах, из кладовых, даже из амбара во дворе. А дом думал, иногда засыпал на несколько дней от переживаний, потом приходил в себя и перебирал варианты:
— Я вырасту! Возьму волю в кулак и стану небоскрёбом, ведь два этажа во мне уже есть. Это не должно быть так сложно.
Или:
— А что, если во мне музей сделать? Я же старинный, а не старенький.
Но кто будет слушать дом? В Новосибирске собирались строить большой район, со школами и детскими садами, и места для прежних построек в нём не было.
Всё глубже врастал дом в землю, словно пытаясь пустить корни. Стёкла окон потускнели, а палисадник быстро зарастал сорной травой.
— Эй! Эй, ты! — кричал кто-то оглушительно, больно прыгая по крыше.
Дом, который спал уже несколько недель, попытался смахнуть наглеца, но ему не хватало сил. Шифер ныл после недавнего дождя, и дому хотелось досмотреть сон про время, когда он ещё был срубом, жёлтым и свежим…
— Эй! — снова раздался голос.
— Да пожалей ты мои уши, — возмутился наконец дом.
— Уши-ушки… Ушки у ватрушки! — прозвучал ответ.
Это была чайка с длинным жёлтым клювом, серебристыми крыльями и чёрным хвостом. Она клюнула дом в трубу.
— Перестань! — дом чуть не подпрыгнул, и фундамент его затрещал.
— И чего ты спишь? Весна на дворе, — дерзко ответила чайка.
— Меня снесут, — ответил дом.
Птица наклонила голову, оценивающе посмотрела на трубу и снова её клюнула.
— Да прекрати ты! — тут уже дом разозлился и стал трещать шифером: — Тр-р-р-р.
Чайка подпрыгивала и смеялась.
— Ты мне скажи, где тут остров Саранок? Мы там с подружками встречаемся. С зимовки летим!
— Хорошо вам, — вздохнул дом, — захотели — улетели. Или ушли. А я…
— А ты почему не можешь? — спросила чайка.
Дом растерялся: «Кажется, это очевидно?»
— Ног нет у меня.
— У червяка тоже нет! А он перемещается.
Чайка улетела, а дом снова начал думать. Прежде ему и в голову не приходило, что он может встать и пойти! А если не может, то…
«Стану самоходным домом! Первым в мире!» — решил он.
Наступил вечер. Дом дождался, когда окончательно стемнеет, и начал выбираться из земли. Уголки его фундамента показались над почвой, и дом попробовал сделать ими первый шаг. Получалось плохо.
Неожиданно к нему вернулась чайка:
— Не могу тебя забыть. Остров я нашла. Все подружки спят. А я о тебе думаю. Как успехи?
— Вот, — дом смущённо сделал шаг, другой… Снёс заборчик палисадника, оторвался от крылечка.
— Далеко ты так не уйдёшь, — покачала головой чайка. — И ты знаешь, куда собираешься? Может, в деревню какую-нибудь? Сбоку встать — авось не заметят.
— Я не хочу уходить от Оби. Как я без вечерних сигналов судов? И без рычания моторок?
— Идея! — чайка от избытка чувств снова клюнула печную трубу. — А ты превращаться умеешь?
Дом хотел твёрдо сказать: «Нет», — а потом вспомнил, что ещё вчера не знал, что умеет ходить.
— Если бы я мог, я бы стал моторкой, — мечтательно сказал он.
— Пробуй! Пока утро не настало. Тут технику разную привезли, скоро будут здесь.
— И бульдозеры? — задрожал дом.
Чайка кивнула.
Всю ночь дом шёл к берегу, хорошо, что путь был близкий. А когда вода лизнула фундамент, остановился. И начал пересчитывать свои косточки, щупать батареи, искать всё железное для системы управления. Менялся и менялся под светом звёзд.
Когда первые лучи солнца заиграли бликами по воде, на берегу стоял новый пароходик, немного похожий на дом. Бока его были украшены жёлтой деревянной резьбой (совсем как наличники бывшего дома), из носа торчала печная труба, на другом конце пароходика рос небольшой палисадник-клумба, а окна в каюте были совсем не похожи на пароходные.
Бульдозеры гудели где-то близко, и чайка, не покинувшая друга, отчаянно прыгала по берегу:
— Ну же! Прыгай в воду! Давай!
— Но я не могу, — растерялся дом, — я не умею плавать. Не буду же я ходить по дну. Да и чем?
— Нужен дрыгатель! — чайка, близкая к панике, вопила. — То есть двигатель!
И тогда дом всё понял. Внутри его корпуса была спрятана печка с небольшим запасом дров. Он поднатужился, развёл в печи огонь и взлетел над водой! А потом упал в неё пузом и поплыл.
Никакого дома больше не было — на его месте появился пароходик, украшенный жёлтой деревянной резьбой. Если повезёт, вы можете встретить его в Новосибирске, когда будете там проездом. Узнать бывший домик просто: на его палубе живёт чайка. А если очень-очень повезёт, то пароходик покатает вас и расскажет о том, как весело ему живётся.